Экономика в том виде, в каком она в настоящее время изучается и преподается в магистратуре и затем применяется на практике, возможно, носит в гораздо большей степени теоретический и в меньшей — эмпирический характер, чем любая другая наука. Думаю, что наиболее распространенное отношение к данной сфере деятельности точно характеризует следующее утверждение: «Истинная правда, что по непротиворечивости теории равных экономике не было», А. Хоггатт, X. Сауэрманн и Р. Зельтон, М. Шубик, С. Зигель и А. Фуракер и Дж. Фридмен.
Подобная позиция объясняется тем, что подготовка экономистов заставляет нас думать об экономике прежде всего с теоретической, а не эмпирической точки зрения, в рамках которой взаимодействие между теорией и практикой приобретает первостепенное значение. Как следствие, мы начинаем верить, что для полного понимания экономических проблем достаточно одних лишь размышлений. После того как в результате размышлений появляется достаточно надежная, внутренне непротиворечивая и общепризнанная теория, экономисты получают возможность применить ее на практике.
Однако экспериментирование изменяет наши представления об экономике как о науке. Проводя эксперименты, можно вскоре обнаружить, что многие важные результаты легко воспроизвести. В итоге экономика начинает выдавать концепции и предположения, которые можно или нельзя доказать. В таких условиях наблюдения приобретают большое значение, привлекая к себе всеобщее внимание ученых-экономистов. Но и теория должна намечать направления будущих эмпирических исследований, а также прогнозировать новые результаты наблюдений, а не просто «объяснять» факты по принципу ex post hoc, как это обычно делалось прежде, когда реальные факты ценились не больше, чем выдуманные истории. Профессиональная задача теоретика заключается в том, чтобы осознать эти явления, отреагировать на них и взять на себя трудную и интересную задачу дальнейшего развития теории в русле текущих эмпирических исследований. Как говорил Эйнштейн, «такая теория с самого начала не является умозрительной, своим успехом она обязана одному лишь желанию, насколько это возможно, привести теоретическую физику в соответствие с наблюдаемыми фактами,... подтверждением физической концепции могут послужить лишь четкие и недвусмысленные факты, полученные опытным путем». Однако этот процесс не настолько тавтологичен, поскольку всякий раз новые факты побуждают к развитию теории, а новая теория может вступить в противоречие с результатами новых полевых или лабораторных исследований, и эта борьба время от времени заканчивается победой одной из сторон.