Субъекты располагают частной информацией о своей шкале готовности платить или готовности принять компенсацию, в рамках которой каждому из них обеспечена прибыльная торговля. Ни один субъект не имеет информации о рыночных спросе и предложении. Во время опроса (после завершения эксперимента) они отрицали, что могли максимизировать свои денежные поступления или что результаты торгов могли быть спрогнозированы теоретически.
Кроме того, несмотря на эти условия, наблюдалась тенденция к быстрому достижению конкурентного равновесия. Поэтому «наиболее частыми ответами на вопрос, каким является рынок, были «неорганизованный», «хаотичный» и «запутанный». Студенты были крайне удивлены результатом эксперимента, когда один из них вскрыл конверт с абсолютно точно предсказанной равновесной ценой и количеством» (Gillette and DelMas, 1992, p. 5).
To, что экономические субъекты смогли добиться эффективного результата, который не являлся их непосредственной целью, совпадало с ключевым принципом, сформулированным еще Адамом Смитом, но несколько выходило за пределы традиционных представлений австрийской и чикагской школ, в которые их представители продолжали верить приблизительно около 1956 г. Разумеется, я, воспитанный мате- рью-социалисткой, а затем измененный гарвардским образованием, не был фанатичным сторонником этой идеи, но участники экспериментов помогли мне понять мою ошибку.
На многих экспериментальных рынках слабо информированные, склонные к ошибкам и мало что понимающие люди вступают во взаимодействие в соответствии с правилами ведения торговли, чтобы выработать социальный алгоритм, который со всей очевидностью обеспечивает максимизацию благосостояния, традиционно связываемую с полной информированностью и сознательной рациональностью экономических субъектов.
Информация: не исключено, что чем меньше, тем лучше.
Обеспечение субъектов полной информацией имеет свойство не усиливать, а ослаблять рыночную конкуренцию. В 1976 г. я представил результаты эксперимента по проведению непрерывного двойного аукциона с использованием условий в виде описанной выше «свастики» и сравнивал их с ситуацией, когда субъекты располагали полной частной информацией (Smith, 1991, 6).